Глава XI  ЗА   БОРТОМ!

Наконец я переползаю через поперечное бревно и оказываюсь на борту.

Из левой руки кровь бьет струей. Вся палуба залита кровью. По временам у меня темнеет в глазах. Я еще далеко не спасен. Надо немедленно заняться рукой.

Отрезав кусок лески, я в нескольких местах перетянул предплечье. Потом достал из каюты свайку, висевшую на крючке, и сделал из нее турникет. Это мне помогло, но все же не совсем остановило кровотечение. Тогда я поднял руку над головой и некоторое время так ее держал. Кровотечение остановилось. Вдев белую нитку в иголку, я как умел зашил рану. Была разрезана вена, а возможно, и артерия, идущая от основания большого пальца к указательному. Большая артерия запястья была задета, но не разорвана. Я с трудом соединил края раны, и, когда кончил зашивать, кровь все еще выступала из шва.

Затем я смазал рану вазелином и аккуратно забинтовал. Я понимал, что нужно предотвратить заражение. Окончив перевязку, я обнаружил в своей аптечке пенициллиновую мазь, но мне не хотелось разбинтовывать руку, и я решил применить эту мазь при следующей перевязке. Растянувшись на спине, я несколько минут массировал руку.

Я почувствовал себя лучше, когда съел немного сахару и выпил кофе. Теперь, на плоту, я находился в безопасности.

Я вспомнил, как еще в Нью-Йорке обещал Тедди, что один или два конца всегда будут тянуться за плотом. Если бы я выполнил это обещание, то, упав в воду, без особого труда взобрался бы на плот. Я подумал о том, как мучилась бы Тедди, напрасно ожидая меня год за годом. Она никогда бы не узнала, что со мной случилось...

Сбросив промокшую насквозь одежду, я снова пришел в хорошее настроение и во все горло запел песню. Затем я прошел на нос, мне казалось, будто я долгое время не был на плоту. Икки, клевавший кукурузный початок, взглянул на меня и продолжал свое занятие. Микки крепко спала под лебедкой. Я перебрался обратно на корму и, хотя забинтованная рука мне мешала, набрал несколько ведер воды из океана, чтобы смыть кровь с палубы и стенки каюты. Выло около полудня, но я решил не делать астрономических наблюдений, чтобы дать отдых раненой руке.

Медленно тянулись дневные часы. Свет постепенно угасал, и снова воцарилась тишина.

Настала ночь. Большие волны проносились мимо меня.

— Скажите мне, — спросил я их, как это часто делал,— куда вы так быстро несетесь?

И мне показалось, что я услыхал в ответ:

«Сегодня ты еле-еле добрался до плота. Быть может, мы тебе немного помогли, когда ты цеплялся за леску. А ведь она чуть-чуть было не порвалась. Время от времени мы слегка подталкивали тебя... Однако мы спешим...»

Сегодня я оказался на волосок от смерти по своей собственной вине. Увидев, что на крючок попалась акула, я должен был перерезать леску. Сколько раз Тедди, бывало, умоляла меня махнуть рукой на крючок и обрезать леску, когда в водах Флориды или близ Багамских островов мне попадалась акула!

Луна выглянула из облаков, и небо стало проясняться. Неподвижно застыли причудливые облака, похожие на группы алебастровых фигур. А внизу темнел волнующийся океан.