Глава XXVII ОСЛЕП

Придя снова на нос, я не обнаружил там попугая. Я принялся его искать, но Икки нигде не было видно. Быть может, произошло самоубийство? Или, может быть, Микки...

Микки спала под лебедкой или притворялась спящей. Я разбудил кошку. «Нет,—■ отвечала она, — я не съела попугая. Мясо этой птицы слишком жестко для меня». Раскрыв пасть кошки, я осмотрел зубы, но не заметил остатков мяса.

Я уже решил, что малютка Икки погиб. Но вдруг вижу, он сидит на самом носу с подветренной стороны, пристально наблюдая за океаном. Осторожно пробравшись по бревнам, я схватил попугая, чтобы он не вздумал полетать над океаном. Мне удалось сразу же поймать его и водворить в клетку. А через несколько минут он снова спокойно висел, уцепившись клювом за перекладину.

Я не слишком беспокоился о глазах. Такого результата следовало ожидать — ведь всю дорогу мне приходилось отчаянно напрягать зрение, — и я успокаивал себя: если даже я и ослепну, меня все равно в конце концов прибьет к какому-нибудь берегу. Мне вспомнился нью-йоркский врач, осматривавший меня после несчастного случая на пароходе «Америкен мерчент», когда меня ударило по голове изолятором антенны.

«Возможно, что вы ослепнете на оба глаза», — заявил он. Этот врач был серьезный, пессимистически настроенный человек.

«Ну что ж,—подумал я, стоически принимая этот удар,— значит, прощай мир красок и форм! Я сосредоточусь на слухе и осязании. Вокруг меня все распевают тысячи песней. Я буду жить новой жизнью. Жизнь гораздо богаче, чем я думал».

«Вы         будто довольны», — сказал врач.

«Да, доктор, — ответил я, — постараюсь видеть без глаз».

Мне казалось, что глаза не будут так болеть, если лицо станет обдувать ветер. Голова моя пылала. Я жаждал дуновения свежего ветра. Ветер, ветер, где ты? Надуй паруса, пусть они перестанут биться. Неси меня дальше! Эй вы, тучи, где же ветер?

Я вспомнил другие штили. Один из них — в Мексиканском заливе. В тот раз я возвращался в порт на шхуне, груженной выловленными на Кампечских отмелях красными морскими окунями. Ветер изменил нам, и мы штилевали до тех пор, пока в трюме не растаял весь лед и нам не пришлось выбросить за борт всю рыбу.

Сколько выпало на мою долю штилей близ берегов Техаса! И на суше много раз терпел я палящий зной. В доках Галвестона было так же жарко, как в любом порту Красного моря. Но мне было все нипочем. В те дни я был исполнен сознания собственной силы. Кажется, я мог бы выворачивать с корнями деревья.

А в Хьюстоне было еще жарче, чем в Галвестоне. Этот город, находящийся на расстоянии пятидесяти миль от моря, задумали превратить в глубокий морской порт.    Вместе  со шведами, финнами и закаленными людьми других национальностей я отправился рыть канал от моря к Хьюстону. Мы работали в грязи и тине, среди аллигаторов, заражались лихорадкой, и многие умирали. И вот наконец возник мировой лорт, битком набитый пароходами и баржами, с пирсами, протянувшимися на целые мили, с величайшими в мире нефтеперерабатывающими установками и заводами.

Бетон продажа газобетонные блоки строительство шлакоблок размер.