Глава XVI ДАВНЫМ-Д АВНО
— А что я смогу сделать? — спросил я.
— Слушайте. Долгие годы я был старателем и жил среди амазонских индейцев, я даже почетный член нескольких племен. Они подарили мне немного кураре, яда, которым, отправляясь на охоту, смазывали наконечники стрел и копий. Я дам вам немного этого яда, и если вы упадете за борт, то стоит только уколоть себя, и дело с концом... Этот яд действует, как выстрел. Пусть потом акулы делают с вами что хотят. Не правда ли, это стоящая штука? Я всегда ношу на себе кураре, когда куда-нибудь отправляюсь...
Потом я вспомнил, как наблюдал за сплавом своих бревен. Один из рабочих присел на бревно и тотчас же с воплем вскочил на ноги. И, пока он срывал с себя штаны, другие рабочие смеялись над ним. Он уселся на крупного черного муравья, какие водятся у корней деревьев в джунглях. Их обычно называют «конга», по имени танца. Укушенный человек вынужден долго отплясывать, прежде чем вытряхнет из штанов этого муравья, который имеет еще и другое популярное и очень подходящее название «кита кальсон», что по-испански значит: «снимай штаны»...
Неподалеку от плота выпрыгнул дельфин и с такой силой ударил хвостом по воде, что раздался звук, напоминающий пистолетный выстрел. Этот дельфин не гнался за летучей рыбой, он попросту был в хорошем настроении. В лунные ночи дельфины становятся совсем как помешанные. Весь день они резвились вокруг меня, описывая в воздухе длинные изящные дуги, иногда повторяя прыжок по три — четыре раза. А порой выскакивали прямо наверх, стараясь достать солнце. Падая обратно, они с ужасающей силой ударялись о воду. Когда дельфины находились с подветренной стороны, мне не всегда было слышно, как они шлепались о воду, но я видел их голубоватые, отливающие серебром, сверкающие на солнце заостренные тела на расстоянии нескольких миль от плота.
Бониты ' тоже прыгают, но при этом неуклюже летят вверх тормашками. Когда же они охотятся за летучими рыбами, сардинами и другой добычей, их движения становятся грациознее. Когда бониты спасаются от погони, они мчатся как стрелы, ныряя и извиваясь.
Теперь я не занимаюсь ловлей дельфинов, я слишком слаб, и мне с ними не справиться. Несколько дней назад, насадив летучую рыбу на крючок, я забросил леску. Дельфин мигом накинулся на наживку, но у меня не хватило сил вытащить его из воды на палубу. Даже если бы это мне и удалось, я все равно не справился бы с ним. Дельфины, когда их вытащишь из воды, ведут себя, как разъяренные тигры.
Микки всегда получала вдоволь летучих рыб, поэтому ей было, безразлично, занимаюсь я ловлей дельфинов .или нет. Она сама ловила рыб, когда они падали на палубу. Многие попадали в шлюпку, я находил их даже на крыше каюты. Привлеченные светом фонаря, горевшего возле компаса, они порой задевали мою голову. Обычно несколько часов я вымачивал летучих рыб в консервированном лимонном соке, а затем съедал их сырыми.
Вокруг плота по-прежнему было множество дельфинов, но больше, не повторялась грандиозная охота, как в те'дни, когда 'иабо было черно от фрегатов. Теперь мимо плота проносились небольшие птичьи стайки. Вчера я видел несколько водоплавающих птиц. Они крупнее, но более тяжеловес-. ны, чем саблевидные фрегаты. Шеи у них длинные и тонкие, Я наблюдал, как они ловили рыбу.
Птицы с шумом падали на свою добычу с высоты, при нападении не отбрасывая тени и быстро исчезая в фонтане брызг. Они били без промаха и поднимались кверху с рыбой в клюве.